asclepy11.JPG
Греческие мифы
Позднее к «пресмыкающимся» созвездиям добавились Южная Гидра, Ящерица и Хамелеон. В наших широтах лучше всего наблюдать это созвездие весной и летом. Самые яркие звезды Змеи образуют длинную извивающуюся цепочку.
В древности много было споров о том, кому посвящены созвездия, изображающие два неразрывно связанных существа — огромную змею и удерживающего ее силача. Некоторые полагали, что змей здесь не одна, а две, а человек — это младенец Геракл:
Гера послала к колыбели ненавистного пасынка двух огромных змей, но они не смогли погубить Геракла. Герой, с рождения не знавший страха и наделенный недюжинной силой, задушил гадин младенческими пухлыми ручками. Говорят, именно в ту ночь Амфитрион, муж матери Геракла, догадался, что не его дитя лежит в колыбели, а порождение великого Зевса.
Но приверженцам этой версии возражали так: вот же, южнее Змееносца, созвездие Геркулеса. Неужели на небесах друг подле друга красуются два изображения Зевсова сына: Геракл-муж и Геракл-младенец? Нет, Змееносец — потомок иного бога. Это Асклепий, сын Аполлона и неверной Корониды, великий врачеватель, осмелившийся воскрешать мертвых и испепеленный перуном разгневанного Зевса. А змея, которая впоследствии стала символом медицины, появилась у него в руках в память вот о каком событии.
Как-то маленький мальчик по имени Главк увидел на полу мышку и с веселым криком побежал за ней.
Радостный визг малыша долго разносился по всем покоям, а потом внезапно стих. Встревоженные отец и мать бросились на поиски, а вскоре к ним присоединились и сотни слуг. Ведь Главк был не простым мальчиком, а сыном великого критского царя Миноса. Поиски были тщетны: ребенок как сквозь землю провалился. Минос обратился к Дельфийскому оракулу и получил неожиданный ответ: найдет царевича тот, кто лучше всех опишет удивительное существо, недавно родившееся на Крите. А в царских стадах в те дни появилась на свет чудесная телка, трижды в день менявшая масть: с утра она была белой, днем становилась рыжей, а вечером черной. Минос стал расспрашивать всех, на кого она похожа, и того, кто ответил: «На поспевающую ягоду ежевики», приказал доставить в свои покои и отправил на поиски Главка. Асклепий (а кое-кто говорил, что это был именно он, хотя многие утверждали, что и телку сравнил с ягодой, и на поиски Главка отправился прорицатель Полиид) долго бродил по запутанным переходам дворца, пока не спустился к какому-то подвалу. У входа в подземелье сидела сова и отпугивала рой жужжащих пчел. Спустившись, Асклепий обнаружил страшную картину:
огромный горшок, заполненный медом, а в нем тело царевича. Маленький Главк опрокинулся лицом в сосуд и утонул — увяз в меду. Асклепий принес родителям тело сына. Он полагал, что его миссия исполнена, но Минос судил иначе. «Я велел тебе вернуть мне сына, а не его безжизненное тело», — сказал он Асклепию, дал врачевателю меч и приказал запереть его вместе с телом Главка в темном склепе. Отсюда или выйдут двое, или не выйдет никто — таков был приговор критского владыки. В унынии сидел Асклепий рядом с телом мальчика — воскрешать он тогда еще не умел. Вдруг послышался какой-то шорох. Присмотревшись, он заметил, как по полу ползет змея. Схватив меч, Асклепий убил змею. Шорох повторился: показалась вторая змея. Первый испуг прошел, и Асклепий решил не убивать эту змею, а посмотреть, что она будет делать. Увидев, что первая змея мертва, вторая уползла прочь, но вскоре вернулась с пучком какой-то травы. Змея обложила травой труп своей товарки — и та немедленно ожила. Змеи скрылись так же внезапно, как и появились. Асклепий обложил тело мальчика пучками травы, и чудо, недавно свершившееся в склепе, повторилось: Главк потянулся, раскрыл глаза и стал тереть их кулачками, как заспанный лежебока. Так змеи помогли Асклепию узнать тайну волшебной травы (впоследствии он нашел ее — оказалось, она росла на могилах), и он научился воскрешать мертвых. За это змею и вознесли на небо вместе с врачевателем. И пусть сомневающиеся твердили, что вся эта история рассказывалась про прорицателя Полиида, любому разумному человеку было ясно: только Асклепий мог воскресить мертвого, больше — из людей — никто!
asclepy-3_2.JPG
Рисунок Ольги Колесниковой.
